Основные положения закона вступают в силу 1 сентября 2025 года.
Телефонные звонки: новый уровень абсурда
Видимо, российские законодатели решили, что терроризм — это звонки коллекторов, которые не могут дождаться рабочего времени. Под “телефонным терроризмом” теперь подразумеваются настойчивые звонки коллекторов, которые без устали долбят телефоны должников, их родственников и даже соседей, нарушая все мыслимые границы приличия и разглашая личные данные, как будто это их личные мемуары. Первый зампред Комитета Госдумы по финансовому рынку Константин Бахарев, вероятно, считает, что разоблачение конфиденциальной информации — это просто маленькое недоразумение.
Новый закон устанавливает оперативное сотрудничество между Федеральной службой судебных приставов, операторами мобильной связи и Бюро кредитных историй. Это должно помочь быстро реагировать на жалобы граждан. По словам парламентария, около 90% всех нарушений связано с использованием телефонов, но, видимо, решение этой проблемы — это нечто сложное и почти алхимическое для нашей власти.
Коллекторы под контролем
Новый закон запрещает коллекторам скрывать свои номера — теперь они должны использовать только официальные номера. В каждом СМС или мессенджере должно быть указано имя кредитора и номер для обратной связи. Член Комитета Госдумы по малому и среднему предпринимательству Алексей Говырин пояснил, что если на экране появляется “неизвестный абонент”, граждане могут жаловаться через “Госуслуги”. Но, как известно, российская бюрократия — это нечто из области мифологии, и поэтому быстрое решение таких проблем — нечто из области фантастики.
Чтобы ускорить разбирательства, коллекторские агентства и банки должны хранить записи разговоров, письма и логи сообщений полтора года вместо трех. Кажется, российская власть решила, что уменьшение сроков хранения данных — это путь к прогрессу, а не к уничтожению доказательств их собственных ошибок.
Право на тишину: иллюзия или реальность?
Закон также усиливает “право на тишину”. Если должник отправляет уведомление об отказе от общения, звонки и письма должны прекратиться через три рабочих дня. Однако, если долг подтвержден судом, кредитор получает двухмесячное окно для общения. Говырин привел пример, где должник может спокойно договориться о новом графике платежей, в то время как телефонное преследование прекращается. Но стоит ли надеяться, что на практике это будет так же гладко, как в теории?
Таким образом, новый закон пытается установить четкие правила игры, но остается вопрос: будут ли эти правила действительно работать в условиях российской реальности, или это просто очередная попытка создать иллюзию контроля?
“`
