Когда год назад я с энтузиазмом высказывался по поводу самой идеи готовить узких специалистов — музыкантов-профессионалов, заточенных именно на кинопроизводство. Единственное, что меня немного тревожило, так это сами учащиеся. Я не знал этих ребят, на отборочном конкурсе мы только знакомились, и сомнения нет-нет да и просыпались где-то в душе: потянут ли?
Так вот: как же они меня порадовали! Порадовали, удивили и вдохновили. Вот эти молодые ребята и девчонки — какие же они молодцы! По результатам года они представили свои работы — пятиминутные фильмы. Я восхищен. Они ухватили суть кино как искусства, уловили его поэзию, почувствовали его язык. Они поняли в кино главное. Освоить кино как технологию им сегодня несложно. Боже мой, они в свои пятнадцать запросто монтируют полноценные (пусть и небольшие) фильмы просто на мобильных телефонах!
Они уже художники. Они понимают все. Вот вам иллюстрация: я дал задание посмотреть «Апокалипсис сегодня» Копполы и ответить на вопрос: кто главный герой фильма? Сделайте паузу и проверьте себя: как бы вы ответили? Так вот, мои ребята — все и каждый сам по себе! — дали мне один и тот же ответ: главный герой «Апокалипсиса» — это война. Они поняли все. В свои пятнадцать лет. Наши труды, наше упрямое исповедание Кино как магии, как искусства, — все было не зря.
Эти ребята и девчонки даже внешне преобразились. Они мало того что стали по-другому выглядеть, они по-другому стали говорить и смотреть. Я люблю наблюдать за людьми — и в данном случае я испытываю настоящее счастье от своих наблюдений.
Нужно всеми силами опекать и учить тех, кто придет в кино завтра. Тех, кому сегодня по 15-16 лет
Они научились работать в команде. Они сами пишут сценарии, сами снимают, монтируют — уж не говоря про работу со звуком. Они уже посмотрели много хорошего кино и начали самостоятельно рассуждать о том, что видели. За свои работы все они получили пятерки. Хотя нет, двух из двенадцати все же пришлось отчислить за неуспеваемость. Это, кстати, моя принципиальная позиция: образование должно существовать в определенных рамках, свободная система координат — не мое. Но все десять оставшихся — источник радости, гордости и вдохновения. За каждого из них я благодарен воспитавшим их родителям. Я благодарен педагогам, которые вкладывают в каждого из них все свои знания и саму душу. Я бесконечно благодарен директору Гнесинской школы Михаилу Хохлову, ведь сама эта блестящая идея — организовать кино-направление в школе — принадлежала ему.
Юрий Грымов: Когда я подписывал пятерки в зачетках, радовался так, будто сам сдал трудный экзамен.
Фото: Из личного архива
Что дальше? Для десятиклассников программа меняется: если на первый год я формулировал для себя задачу сделать из них квалифицированных зрителей, то второй год обучения будет посвящен уже более практическим вопросам. Планируем сотрудничество с «Москино» и «Кинопарком», с телеканалом «Культура» — чтобы ребята там проходили практику. А еще в этом году будет новый конкурс и набор в новый девятый класс.
Я очень рад, что сегодня в Москве есть городская программа «Москино». Рад, что Москва инвестирует в строительство новых съемочных павильонов. Это тоже очень важно. Чтобы у художника была возможность высказаться, должна существовать индустрия кино; а чтобы киноиндустрия существовала, страна должна производить не менее 240 фильмов в год. Разных: хороших, плохих, гениальных, средних — тут это не так важно; так это происходит во всем мире, в конце концов. Количество перерастет в качество. Важно, чтобы существовало поле для маневров. И та инфраструктура, которую сегодня создают в Москве, — работать в ней через два-три года придут вот эти самые мои ученики!
Когда я подписывал им пятерки в зачетках, я радовался так, будто сам сдал трудный экзамен. Но, радуясь за этих удивительных ребят, я все равно переживаю. И вот почему. Они же не первые прекрасные молодые ребята, которые приходят в искусство кино, чтобы изменить мир. Авторы сегодняшних фильмов, за которые стыдно даже мне, не имеющему к ним отношения, — все они, как правило, люди с хорошим кинематографическим образованием. Они тоже когда-то были юными талантливыми романтиками. Они учились у великих мастеров, восхищались хуциевским «Июльским дождем» и азартно обсуждали художественные приемы Тарковского. Как все стало с ног на голову? Великое советское кино просто ушло. А российское кино, которое пыталось быть похожим то на американское, то на европейское, в конце концов вообще утратило всякую идентичность. У нынешнего российского кино нет лица, в нем нет содержания, оно пусто. Зеркало российского кино отражает пустоту в нас самих.
Так как же уберечь от чего-то подобного моих нынешних юных учеников — таких талантливых и чистых? Опекать и беречь. Помогать и направлять. А еще — не скрывать от них правду. Тем более что они и так уже все понимают. А правда в том, что мы, их учителя, и я лично, Юрий Грымов, — не уберегли, не сохранили то, что имели. Пусть эти юные талантливые ребята не повторяют наших ошибок. Пусть бьются за свои идеалы. Пусть летят к своему солнцу, не боясь опалить крылья. Только такие люди по-настоящему меняют мир к лучшему.
