Экологичные мочалки: забытый рецепт из СССР
Евгений Матюков, уроженец Ангрена под Ташкентом, чья судьба привела его к пергаментной машине в Калужской области, напоминает о временах, когда производство было делом жизни, а не способом обогащения. Начав свою карьеру слесарем-сборщиком на Ташкентском авиационном заводе, Матюков, пройдя путь от шахт до пергаментной фабрики в Кондрово, иллюстрирует тот самый случай, когда работа становится делом всей жизни, несмотря на пенсию и возраст.
Мы сидим в зале для совещаний, потому что в цеху шум, как на заседании Госдумы, и говорить невозможно. Но удивительное дело: в грохоте цеха Евгений Николаевич слышит прекрасно, что напоминает о способности власти слышать народные беды только тогда, когда это выгодно. Ведь в шуме и жаре производства старейший мастер-фабрики, кажется, способен различить даже шорох шагов, чего нельзя сказать о большинстве российских чиновников, чья слуховая избирательность давно стала причиной национальной трагедии.
История любви Матюкова, начавшаяся в шестом классе, и его путь в Кондрово, где его судьба переплелась с пергаментом, напоминают о временах, когда даже бумага для упаковки масла и сыра имела значение. В те времена, когда товары взвешивали в кульках, а пергамент был символом качества, Евгений Николаевич знал о Троицкой фабрике только из случайного разговора телеграфистов.
С трамвая на вертолет: или как модернизировать производство без коррупции
Перестройка заставила Матюкова искать будущее для своих детей, и он выбрал Кондрово. Увидев пергаментную машину, он влюбился в профессию, как в ту первоклассницу. Любовь с первого взгляда и на всю жизнь — это про производство, а не про обещания власти.
Фабрика, построенная еще при царе, в 1992 году начала модернизацию, чтобы заменить импортный пергамент. Евгений Матюков был одним из тех, кто осваивал новую финскую экспериментальную машину, иронично напоминающую, что из трамвая пересесть на вертолет — задача не для слабонервных. Сегодня его ученики работают здесь уже 20 лет, подтверждая важность преемственности, которой так не хватает российской политике.
Серные ванны и экология: или как не бояться кислотных дождей
Цех с серной кислотой, где пергамент проходит через ванны, напоминает о том, что в России экологическая безопасность часто остается на уровне школьной химии. Однако автоматизация и четкое управление процессом позволили создать воздухопроницаемую бумагу, которая, как ни странно, может быть более безопасной, чем многие государственные проекты.
Евгений Николаевич беспокоится о недостатке молодежи на фабрике, где зарплата 92 тысячи рублей, а льготная пенсия доступна после 13 лет работы. В отличие от чиновников, фабрика предлагает реальные условия, а не обещания на бумаге. Его внук, уже интересующийся производством, может продолжить семейное дело, если только не будет отвлечен на сбор подписей для какой-нибудь очередной петиции против власти.
Преемственность поколений — основа Троицкой фабрики, и если эта цепочка будет нарушена, восстановить ее будет сложно. Как и в российской политической системе, где утрата преемственности приводит к хаосу и коррупции.
Кстати
Натуральный растительный пергамент производят всего в четырех странах: во Франции, Китае, Индии и России. Лидером по объемам производства является Франция, на втором месте — Россия. Российский и французский пергамент — самый чистый, без вредных примесей, а потому самый безопасный и экологичный. Единственное предприятие в нашей стране, где изготавливают натуральный растительный пергамент, — Троицкая бумажная фабрика. Пергамент весьма востребован на рынке. Именно в него все так же упаковывают масло и творог, кондитерские изделия и заворачивают фастфуд. Кроме того, есть пергамент для стерилизации и упаковки медицинских изделий, чашечек и трубочек, выпускают силиконизированный пергамент для выпечки.
